Бабочка на ее плече - Страница 15

По кухне поплыл тонкий аромат кофе, и Рада внезапно осознала, что за весь сегодняшний день съела только одно мороженое. В холодильнике стоял йогурт, но хотелось чего-то посущественнее.

– Есть хочешь? – как ни в чем не бывало осведомилась Рыжая, и Рада, не удержавшись, воскликнула:

– Ты мысли, что ли, читать умеешь?

– Не-е-т, – опешила художница, как-то слишком уж активно отмахнувшись. Едва кофе по плите не расплескала. – Просто предположила… ну не хочешь, как хочешь. А то вон плов остался. На меня периодически нападает кухонное настроение, и я готовлю. Сама ем мало, поэтому приходится либо друзьям скармливать, либо выкидывать. Ой! – осеклась она. – Ты не обижайся, я плов предлагаю не потому, что все равно выкидывать. Он действительно вкусный!

– Я не обижаюсь. – Рада искренне улыбнулась. На душе потеплело. Непосредственность Рыжей забавляла, а не раздражала. Хотя люди, которые слишком быстро вторгаются в личное пространство, раздражали, но Рыжая была исключением. Несмотря на этот недостаток, она оказалась удивительно приятной в общении.

Плов пах так вкусно, что Рада едва дождалась, пока он подогреется. Горячий, жирный, с крупными кусками морковки и сочными ягодами барбариса. У девушки потекли слюнки, и она съела всю тарелку, хотя порция, которую положила Рыжая, казалась просто огромной.

Рада и не представляла, насколько была голодна, пока тарелка не опустела. Сейчас стало намного лучше, напало сытое, умиротворенное спокойствие. Кофе девушка пила не торопясь, щурясь от наслаждения, маленькими осторожными глотками. Тревоги отступили на второй план, усталость прошла, а мир снова заиграл яркими красками. «Как мало нужно человеку для счастья», – подумала девушка, делая очередной глоток терпкого, горьковатого напитка, пахнущего корицей.

– Тебе надо погулять, – заявила Рыжая, дождавшись, когда Рада допьет кофе.

– Нет… я сегодня весь день гуляю! Нагулялась до тошноты, если честно.

– Сегодня ты весь день бегаешь по делам, – возразила Рыжая, – а тебе нужно погулять. – От нее оказалось непросто отвязаться. – Собирайся, покажу тебе город. К тому же сама не появлялась на улице уже… – Она задумалась. – Восемь дней.

– Восемь дней? – изумилась Рада, которая никогда не была домоседкой. В четырех стенах ей быстро становилось тесно. Даже украшения она предпочитала мастерить в гостях. Это не всегда удобно, но привыкнуть можно ко всему. Зато не скучно. – Как такое возможно?

– А вот так. – Рыжая пожала плечами. – Минусы творческой профессии. Обычно я выползаю хотя бы в магазин, а в течение учебного года еще и на пары, а тут так сложилось. Сессия закончилась, мама три дня назад заезжала с полными сумками еды, вот я и не выходила никуда. Незачем. С заказчиками по Интернету общаюсь, а друзья привыкли, что периодически я исчезаю на неопределенный срок.

– А мама почему у тебя так быстро уехала? Она живет где-то недалеко?

– Да. Она приезжает часто, но ненадолго. В деревне слишком большое хозяйство, чтобы оставить его на произвол судьбы: две коровы, коза, поросенок, куры и мой младший брат. Отец нас бросил давно, когда Митька только родился. Мама воспитывала одна, работала с утра и до заката, но мы все равно едва сводили концы с концами, поэтому я начала очень рано работать. Сначала помогала маме, летом собирала ягоды и грибы на продажу, иногда сама продавала, но потом поняла – это совсем не мое. От физического труда на свежем воздухе меня тошнит. Рисовала я всегда, даже ходила в художественный кружок при сельском клубе. После одиннадцатого класса поступила сюда, на худграф. Мама честно предупредила, что практически не сможет мне помогать. Первые два года было очень голодно, но потом постепенно я стала рисовать лучше и лучше, подтянулись заказчики, и теперь я ничуть не жалею о своем выборе. Мама поставляет мне свежее мясо, молочко и овощи со своего огорода, а я живу себе в удовольствие, учусь и еще немного помогаю им с братом. Вот так. Вся моя нехитрая судьба в двух предложениях.

– Не похожа ты на деревенскую девочку, – усмехнулась Рада, восхищенно разглядывая свою хрупкую и утонченную соседку. Рыжая была настоящей представительницей богемы – непосредственная, немного странная, с пронзительным взглядом и бледной кожей. Сложно представить, как она доит корову.

– Я всегда умела хорошо приспосабливаться к любой ситуации. – Художница пожала плечами. – Везде принимают за свою. Так ты идешь гулять или нет?

– Пойдем, – махнула рукой Рада. – Только джинсы надену, а то к вечеру если и не похолодает, то комары налетят однозначно.

– Хорошо. А пока гуляем, озвучу мысли, которые мне пришли в голову. Они касаются того, где Степан Григорьевич мог взять ксерокопию репродукции и как нам найти нужную книгу.

Девушки медленно брели по пустынной, тихой улочке мимо старых домов, нижние этажи которых были кирпичными и утопали в земле почти по маленькие окна, а верхние – деревянными, как правило, с нарядными, цветными наличниками. Дома походили один на другой, но в то же время отличались своей неповторимой индивидуальностью. Где-то имелись небольшие палисадники с вычурными клумбами и лебедями, сделанными из старых покрышек, где-то резные наличники поражали воображение кучей завитушек и искусной столярной работой. Рада разглядывала их с интересом, проникаясь духом старинного города, а Рыжая болтала.

– Твой дед до последних дней работал на кафедре культурологии нашего университета. Он проводил много времени со студентами или в библиотеке. Я более чем уверена в том, что книга, с которой он делал копию, где-то в университете. Мы можем завтра сходить сначала на кафедру, и если секретарь не в курсе и Семен Григорьевич делал ксерокопию не на их оборудовании, значит, наведаемся в библиотеку. Меня там хорошо знают и, думаю, дадут его формуляр…